Как нас обманывают геникологи

– Дмитрий, расскажите, пожалуйста, какие «женские» болезни не надо лечить?

– Подавляющее большинство гинекологов очень сильно сгущают краски и запугивают своих пациенток. Часто после посещения врача женщины выходят с ужасом в глазах и с одним вопросом: за что мне все это, и где я все это могла получить? На самом деле все не так страшно, и половину болезней, обнаруженных на приеме, вообще лечить не надо.

В России есть три вещи, над которыми смеются во всем мире: у нас есть диагноз «дисбактериоз», у нас лечат эрозию шейки матки и сохраняют беременность с первого триместра. Этих трех вещей не делают ни в одной цивилизованной стране мира.

Эрозия шейки матки – это состояние, которое стараются не трогать нигде в мире, за исключением двух ситуаций. Если есть поверхностные сосуды, повреждение которых во время полового акта приводит к кровотечениям (после полового акта появляются кровянистые выделения). В этом случае эрозию прижигают.

Второй момент связан с тем, что разросшийся эпителий производит слишком много слизи и женщина жалуется, что у нее много обычных белых выделений.

Во всех остальных случаях за этим состоянием наблюдают, проводят цитологический анализ шейки матки, оценивают шейку – и все. Прижигать всем подряд эрозию не надо, это даже плохо. Поверхностные сосуды, контактные кровотечения или избыточные выделения присутствуют у небольшого количества женщин с этим состоянием.

При этом годовой оборот клиник, занимающихся лечением эрозии шейки матки, огромен, ведь эрозия есть практически у всех женщин.

Второе – это бесконечное лечение уреаплазмы и микоплазмы. Эти микроорганизмы транзиторны, то есть они периодически живут в половых путях как мужчин, так и женщин. Они совершенно не опасны, не приводят ни к бесплодию, ни к выкидышу, ни к другим осложнениям.

Лечат же жестко, лечат «тяжелыми» антибиотиками широкого спектра действия много дней и недель.

Не надо лечить вирус папилломы человека. Он не лечится. Нет ни одного лекарственного препарата в мире, который бы оказывал на него воздействие. А его лечат какими-то противовирусными препаратами, иммуномодуляторами, капельницами, уколами. Самое интересное, что подавляющее большинство этих препаратов вообще не проходило никаких серьезных клинических испытаний, и никто не знает, каковы будут последствия их применения.

– «Гардасил» эффективен?

– Нужно различать лечение, когда препарат призван устранить существующую болезнь, и вакцинацию. «Гардасил» – это вакцина. Она создает иммунитет и не дает заразиться ВПЧ, поэтому ее необходимо применять до начала половой жизни. Презерватив не спасает от ВПЧ, и практически все заражаются, только иммунитет должен справиться и закончить эту историю.

Что еще лечат… В отношении миомы матки, например, очень радикально и жестко лечат пациентов, у нас очень часто предлагают хирургическое лечение, удаление матки. Хотя в ряде случаев операция не нужна, иногда с этим состоянием даже можно беременеть, но здесь наши врачи тоже стараются максимально все «полечить».

Есть еще одно очень интересное заболевание, не заболевание даже, а состояние – это кисты шейки матки. Это абсолютно безопасные маленькие пузырьки, которые образуются на шейке матки в результате закупоривания протоков. Их вскрывают, оперируют.

У нас любую кисту пытаются прооперировать раньше времени. Есть определенные кисты, которые сами рассасываются меньше чем за месяц. Не надо оперировать эндометриоидные кисты яичника меньше 2 сантиметров, потому что сама операция будет более губительна для яичника, чем воздействие такой кисты: после вмешательства яичник часто теряет свою активность.

Не надо лечить рубцовую деформацию шейки матки, небольшие послеродовые разрывы. Наши гинекологи их тоже пытаются убрать, считая, что это каким-то образом оказывает воздействие на организм.

– Как женщине найти своего гинеколога, своего врача?

– У каждого свое. Вы знаете, у меня бывают ситуации, когда ко мне приходит на прием пациентка, и я говорю: «Мы друг другу не подходим». Потому что каждой женщине нужен свой гинеколог. Одной нужен достаточно волевой врач, который скажет: «Ну, чего пришла? Давай садись, пей…», – жестко с ней разговаривающий. Кому-то нужен гинеколог, который все расскажет, который объяснит, и она будет понимать, зачем врач что-то делает. Первой пациентке такой гинеколог не нужен.

У меня бывают женщины, которые говорят: «Зачем вы мне все это рассказываете? Я пришла, у меня зудит, что мне выпить? Вот это? Я пошла».

Есть те, для которых приход к гинекологу – повод просто поговорить о своем, о женском. Им, например, не походит гинеколог-мужчина, потому что с ним нельзя обсудить новые сапоги. Поэтому надо задаться вопросом, что вы хотите от врача, а потом уже искать своего гинеколога.

– Много пациенток интересуются подробностями болезней, хотят знать, зачем им назначают анализы?

– У меня свой приход: женщины обращаются ко мне не потому, что написано «гинекология», и они зашли узнать, какой врач тут работает.

– Это люди, которые пришли ко мне с моего сайта, читали информацию, которую я предоставляю. То есть это, по большому счету, люди, которые интересуются своими болезнями, хотят во всем разбираться и участвовать в процессе лечения. Да, конечно, иногда попадаются пациенты, которым просто меня посоветовали, а оказывается, что им нужен врач другого типа.

– Вы считаете, что любая женщина должна разбираться в таких базовых вопросах своего здоровья?

Ответ: да. Но не будет. Некоторые женщины даже не хотят интересоваться тем, как они устроены. Что-то там внизу, что-то подмыть. Я иногда беру зеркало для того чтобы объяснить там какие-то моменты и показать: вот здесь, на малой половой губе такая-то… — «Да не надо, доктор, мне показывать! Вылечи, и все». А есть те, которым интересно.

– Дмитрий, Вы не боитесь осуждения коллег? Во врачебной среде очень развито чувство локтя, коллегиальность, и все стараются друг за друга встать горой и не раскрывать свои профессиональные секреты.

– Мы же не занимается шарлатанством. Что это за наши «профессиональные секреты»? Как развести пациента, что ли? Я считаю, что это преступное дело.

Безусловно, сейчас существуют отдельные категории коммерческих врачей (они появились в последнее десятилетие), единственное достоинство которых – это умение развести пациентов. Такие врачи приносят большую прибыль: они умеют назначать избыточные анализы и лечение, отправляют пациенток на всякие капельницы, аппараты и прочие ненужные процедуры. Они коммерчески успешны, но к медицине не имеют никакого отношения.

Сколько врачей, столько и мнений – это бред. Если у нас консилиум, мы можем высказывать мнения: вот у пациентки есть сочетание одного заболевания с другими, ей столько-то лет, у нее еще там 15 недель беременности, и вот мы сидим и думаем, прооперировать ее сейчас, либо подождать некоторое время, либо вообще пускай она с этим рожает. Вот это называется обмен врачебными мнениями.

Не может быть у одного врача мнения «я лечу эрозию шейки матки так», а у другого – «я вообще не лечу». Это некие базовые знания, основанные на доказательной медицине. Не может быть у каждого по-разному. Это и есть то, с чем я хочу побороться.

– Как вы относитесь к половому просвещению?

– Очень позитивно. Его надо проводить лет с 14, а то и с 9, как во всех цивилизованных странах. Существуют разные программы и в Америке, и в Европе. Я эти программы видел, они немножко не для нашего менталитета…

Хотя дети не понимают, что такое «наш менталитет», поэтому с ними-то как раз и можно говорить на такие темы. Это взрослые, читая западные рекомендации, имея какое-то очень пуританское сознание, начинают приходить в ужас. Если 9-летнему мальчику или девочке объяснить про то, что существует матка, яичники, сперматозоиды, ничего страшного не произойдет.

Почему мы скрываем от 14-летнего мальчика или девочки, что существует эрекция и эякуляция, если она у них происходит? Как мальчику с этим жить, куда обращаться, если он утром просыпается, и у него случается эрекция? Наверное, к нормально написанному справочнику, в котором будет объяснено, что это есть физиологическое явление, оно происходит у всех, и не надо пугаться этих моментов. А у девочки происходит менструация. Она же должна понимать, что она теперь может забеременеть.

Это ужасный обман, когда мы готовы закрыть глаза на половое воспитание, ничего о нем не говорить и считать, что таким образом мы можем уберечь детей от чего-либо. Тут такая же история, что и с остальными запретами. Запрещаем аборты – получаем криминальные аборты, запрещаем алкоголь – получаем суррогат. То есть все, что запрещается, в конечном итоге оборотной стороной так сильно бьет по этому, что, собственно говоря, это все не надо делать.

Источник

Блог

Добавить комментарий Отменить ответ